Память нужна живым (продолжение)

- Вы начинали говорить о неоднозначности судьбы завода. Она была какой-то особенной?

Александр Степанович пододвигает ко мне толстую книгу :

— Она у меня настольная. По ней я работал все эти годы — «Шахтная плавка», год выпуска 1955-й, автор — Смирнов, профессор с мировым именем. В ней есть пара упоминаний о Баймаке. Ещё одна очень интересная книга, выпущенная к 70-летию В.И.Ленина, — «Цветная металлургия СССР». Здесь практически всё о металлургических предприятиях Советского Союза: чётко, достоверно, в цифрах и диаграммах. И тоже есть данные о Баймаке, меди и золоте, здесь добываемых. Так что о нашем городе знали, потому интересно взглянуть на историю Баймакского завода с высоты прошедшего времени.

Оказывается, что 3 года после гражданской войны в нашей стране медь не выпускалась вообще. А до этого на Урале было шесть маленьких заводиков, включая и Баймак, где и плавили медь, но в гражданскую войну всё сокрушили. Вот чем не основание для восстановления медеплавильного производства в Баймаке?! Но в 30-ые годы начали строить новые предприятия, более современные и мощные, и Баймакский завод попадает в число неперспективных. И правда, меди он выплавлял ничтожно мало. Годовой выпуск продукции был равен двухдневной работе Красноуральского завода. Как вам такое сравнение?! Неудивительно, что в Баймакский медеплавильный перестали делать капвложения и никаких средств на его развитие не выделялось. И ведь не один Баймак! Таких заводиков в стране в той монографии я ещё где-то 4-5 нашёл. С точки зрения экономики их было проще закрыть.

Так никогда не бывает, чтобы завод закрыли и не знали, что делать с ним дальше. Единственный пример, пожалуй, Баймакский завод. В 1956 году выходит приказ о его ликвидации и полгода мы не знали, что делать дальше. В приказе из Москвы было чётко написано: разместить дальнейшее производство в Сибае, специалистов — тоже туда, работяги кто куда. — и всё. А само производство, мощности, механизмы, что с ними? Мы готовы были на любое решение, лишь бы сохранить для завода производство, для города — его статус. До сих пор завод существовал ради того, чтобы давать стране медь, теперь нужно было принимать такое решение, чтобы сохранить его ради людей, ради Баймака. И впервые в советское время такое решение было принято: в июле 1957 года мы получаем приказ о создании машиностроительного завода. За всю 100-летнюю историю завода интересы рабочего посёлка, его людей были поставлены выше интересов государства, тогда собственника. Вот что важно и интересно! Именно через такие интересные факты узнаёшь, прочувствуешь дыхание и атмосферу того времени. Именно такие данные в той или иной форме и зафиксированы в моих рабочих блокнотах, а их у меня накопилось десятки и я часто их перелистываю. Очень бы хотелось донести эти сведения до молодого поколения. Есть заводские династии, которые трудятся на нашем предприятии уже в четвёртом поколении. Между первым и последним поколением разрыв во времени и в условиях труда огромный, но молодёжь должна знать, как жили и работали их деды и прадеды. Например, могу напомнить, что в моём литейном в то время можно было находиться только в противогазе...

Вообще, историей завода я начал интересоваться с первого дня работы. Кстати, сбором материалов, артефактов увлёкся весь коллектив. Столько в истории завода оказалось интересного! В конце концов к 25-летию завода, в 1982 году, решили открыть комнату Трудовой славы, который в 1988 году перерастает в Музей трудовой славы. Предприятие со 100-летней историей должно иметь такое хранилище памяти... .

Говоря о памяти, бережном отношении к истории, вспоминается ещё один интересный момент. В своё время нередко мне приходилось представлять свой завод на различных высоких форумах. Первый раз я выехал в Москву в 1953 году — на VI съезд литейщиков РСФСР. Интересно прошла конференция литейщиков в Москве в 2004 году. Мы встречались с президентом Ассоциации литейщиков России, были другие деловые и полезные встречи, иными словами, авторитет нашего завода поддерживался на самом высоком уровне. Плодотворной была встреча в Новосибирске. Мы туда выезжали с С.Н. Хатнянским. VIII Международная конференция проходила в Доме учёных Новосибирской Академии наук. Мне предложили там выступить. Как потом говорил Сергей Николаевич, поскольку я очень волновался и не следил за реакцией аудитории, зал реагировал очень тепло и дружески. Мой доклад «Баймакский литейно-механический завод. Прошлое и будущее» вызвал большой интерес , что и было целью. Там сидели наши партнёры, бывшие и сегодняшние, нынешние заказчики.

На следующий день нас пригласили на встречу с ветеранами. Всё было трогательно и тепло, но меня особенно тронула традиция по большим праздникам посещать местное кладбище, чтобы поклониться своим ветеранам. Потому могилы здесь ухожены, всегда лежат цветы. Это так по-человечески!

К чему я вспомнил об этом. У нас на заводе к его 90-летию на совете ветеранов было принято подобное решение. И вот копаясь в архивных документах, опираясь на память ветеранов, мы сумели найти и восстановить заброшенное захоронение бывшего начальника металлургического цеха Кочеткова. Человек этот — сама легенда завода. Я услышал о нём, едва только приехал на завод. Уважаемый человек, профессионал, к сожалению, ушёл из жизни очень рано, в каких-то 46 лет. И вот на могиле этого человека сделали новое ограждение, установили отлитую у себя в цехе плиту: «Здесь похоронен начальник металлургического цеха». Заводчане захотели именно такую: не «раб Божий», «не товарищ», а именно «начальник цеха», каким коллектив его запомнил и уважал при жизни.

Конечно, ухаживать за могилами людей, оставивших след в истории завода, должно стать доброй традицией. Это нужно не им, ушедшим, это нужно нам, живым. ...

Вообще каждая мелочь напоминает мне историю нашего предприятия, его людей, моих коллег и соратников. Я берегу свой комсомольский билет. Он ещё в серой обложке и пока только с двумя орденами. Вручили мне его в 1947 году. И главное — подписи тогдашнего комсорга завода Трушина Степана Ивановича, ветерана Великой Отечественной войны и ветерана завода, незаменимого специалиста. Мы проработали с ним не один десяток лет, дружили, несмотря на разницу лет.

Года три назад мне передали старую записную книжку, где-то завалявшуюся в моём кабинете. Здесь даже отмечено, какая погода стоит в Баймаке на данный день. Вот, допустим, запись за 1956 год. Посещал конный двор. Пишу: «Имеются 34 лошади, 27 рабочих, 16 саней. Надо бы ещё». Или вот запись от 14 мая того же года: «Чемоданное настроение». Это к тому, что я получил направление на строящийся в Союзе Сибайский завод-гигант , а прибыл на допотопный заводик без особых перспектив. Но вот новый виток событий и запись об этом : 1 февраля 1957 года был подписан приказ о назначении меня директором этого заводика. Ну и куда тут побежишь, тем более с чемоданом? Работать надо! Но через 4 месяца тот заводик приказал долго жить...

…И всё-таки Александр Степанович Манылов не сделал ни одной попытки уехать в поисках лучшей доли. Даже ликвидация завода не спугнула. Он не убегал, не уходил от судьбы и от своего предназначения, просто хотя бы потому, что не умел отступать. Он знал и остро ощущал , что за его спиной сотни семей и тысячи судеб машзаводцев, если хотите, и всего города, который он уже чувствовал своим, родным. Он остался в памяти горожан навсегда Директором, заслуженным металлургом Российской Федерации, заслуженным машиностроителем Республики Башкортостан, Почётным гражданином г.Баймака и Баймакского района.

История ещё не раз испытывала завод и заводчан, его директора на прочность: менялось правление предприятия, менялась форма собственности, но самое главное — сохранялось его производство: до 1998 года завод существует как «машиностроительный завод», далее это ОАО «БМЗ» и ныне — это «БЛМЗ». Главное здесь слово — «существует». Действует производство — живёт и город Баймак, значит, жива и память о его бессменном директоре А.С.Манылове.