ПАМЯТЬ НУЖНА ЖИВЫМ

Редкого ума и оптимизма был этот человек. Даже с возрастом он не утратил интереса к жизни, строил большие планы, видел Баймак сплошь в яблоневых садах и в аллеях с берёзами. И это в то время, когда завод лежал «на боку», цеха закрывались, зарплату не платили, а он уверенно твердил: «Всё это временно, мы поднимемся — нам не впервой». Ведь даже моя рабочая биография началась с закрытия завода ...

Это уже интересно, конечно, тут же спрашиваю:

— Александр Степанович, Вы никогда не рассказывали, как начиналась Ваша рабочая биография, какие дороги привели Вас в наш городок, какие люди встретились?

— О, это было так давно, лет 60 назад, но я хорошо помню те события. В юности у меня и в мыслях не было оказаться в ваших краях. Кстати, благодаря этому я первый раз в жизни летел самолётом. Я — уроженец г. Красноуфимска, жили мы на полустанке, Я только что закончил Уральский политехнический институт и получил направление на работу. Как заверяли члены комиссии, на гигант индустрии, который строится где-то в Башкирии, в г.Сиоае. И вот я и мой однокурсник Олег Гаев вылетаем из Свердловска в Магнитогорск на каком-то импортном грузовом самолёте, кажется, «Дугласе». Билет на этот рейс достали только потому, что отец Олега работал в аэропорту Кольцово механиком.

В Магнитке нам посоветовали поезда не ждать, а выйти на окраину города и ловить попутки в сторону Сибая. Так и сделали: машину мы поймали, но пришлось лезть в кузов. Шофер, молодой хохол, командированный на уборочные работы, гнал машину нещадно. А лето — жара, пылища, мы в кузове стоя, по плохой дороге, трясёт безбожно. К тому же шофер дважды заворачивает в какие-то деревни к знакомым и видимо, хорошо «подзаправляется». Так что в Сибай он приехал совершенно пьяным. Хорошо, хоть до комбината довёз.

Было уже 6 вечера. На комбинате шла смена руководства, и нас встретил и.о. директора Белкин Сергей Иванович. Человек совершенно колоритный: лет 50-ти, мужественной внешности, но с лицом пропитым и прокуренным. Это наше первое впечатление, впоследствии он оказался интереснейшим человеком с необычной судьбой. Оказалось, он рос и воспитывался в детдоме, дошёл вот до руководящих должностей. Всю войну был директором Медногорского медносер-ного комбината, который выпускал серу для нужд фронта. Без серы, как известно, не получишь пороха. Всякое тогда случалось: и за грудки его брали, и об стену били... Война, законы там строгие были. И этот человек совершенно преображался, когда видел детей. Суровое лицо разглаживалось, на глаза набегали слезы, когда он видел красочную пионерскую линейку. Вот и нам досталась, видимо, толика нежного отношения к детям от этого внешне хмурого человека. В его глазах мы были просто два растерянных пацана, утомлённых долгой дорогой. Несмотря на поздний час, встретил он нас, свежеиспечённых инженеров, приветливо, сразу же стал названивать кому-то, требуя разместить нас в Доме заезжих:

— Молодцы, ребята, приехали вы вовремя. Мы так и отметим, что прибыли 1 августа 1953 года на Сибайский комбинат в качестве ... «Качество» уточним потом. А пока — отдыхать.

Однако, Сергей Иванович явно не спешит расставаться с нами:

— Давайте в наш Дом заезжих. Там уже живут специалисты, тоже молодые ребята, работают над проектом будущего комбината. Но завтра воскресенье, и мы даём им автобус. Вы присоединяйтесь к ним и езжайте на речку Кизил. Купайтесь, загорайте, осваивайтесь на новом месте...». Видя нашу нерешительность, с улыбкой привёл последний веский аргумент:

«Там и девочки будут, симпатичные...»

Словом, наговорил он нам массу приятных вещей, обрисовал радужные перспективы комбината в Сибае, восхищался местными красотами и мы, совершенно обалдевшие от этого напора и успокоенные, отправились устраиваться в Дом заезжих. Кстати, весьма приличный по тем временам. По дороге купили красные помидоры, бутылочку и так вдвоём тихо отметили своё прибытие и крепко уснули. Рано утром нас разбудил стук в дверь:

— Ребята, вставайте, едем на природу, директор велел непременно забрать вас с собой.

Теперь понимаю, сколь же мудр был Сергей Иванович, устроивший нам этот выходной на природе! Здесь и отношения проще, и сходишься с людьми быстрее. Тем более компания подобралась просто отличная, ребята молодые и озорные. К тому же среди них оказались свердловчане. Они обрадовались «О, наши!» и мы вспоминали город, в котором прошли наши пять прекрасных студенческих лет.

Но наступило завтра — и вот наш первый рабочий день. Начали мы его вновь с кабинета и.о. директора, т.е. Сергея Ивановича. Он дал нам провожатого, и мы пошли знакомиться с заводом...

Чем дальше мы шли по цехам, тем больше росло разочарование. У Олега так вообще глаза на лбу: «И это «гигант индустрии!!». Во время студенческой практики мы бывали на разных заводах, но такого видеть ещё не приходилось: это просто какой-то кумган, спешно сляпанный в годы войны. Увы, таким он и оставался. ...

Увидев наши разочарованные лица, Сергей Иванович встретил нас вопросом-утверждением:

— Не понравилось? — на наши оправдания махнул рукой. — Да что там, вижу! Конечно: заводишка так себе. Ну ладно, тогда завтра едем в Баймак. Там наш филиал. Здесь строительство комбината только планируется, а там завод старый, с историей. Посмотрите, поработаете. А вот отстроимся — и вернётесь.

Мы уныло возвращаемся в Дом заезжих. Олег говорит:

— Знаешь, Саша, деньги я больше тратить не буду. Оставлю на обратную дорогу.

Я возмутился:

— Ты хочешь бросить меня здесь одного! Ты вернёшься в Свердловск, у тебя там дом, заводы — выбирай не хочу! А я куда? На свой полустанок? И куда я там с дипломом металлурга!? Давай хотя бы в Баймак съездим, что мы теряем?!...

Так и порешили. И вот мы трясёмся по плохой горной дороге, пока на крутом повороте не бросается в глаза огромная густо дымящая труба. Сергей Иванович констатирует:

— Вот и Баймак. (Правда, мы ещё с пяток километров трясёмся в кабине).

два ступив на территорию завода, Сергей Иванович начал энергично наводить порядок: то

там кто-то попался под его тяжёлую руку, то здесь кого-то отчитывает. Горяч директор, но — всё по делу. Затем заходим в какой-то убогий, обшарпанный кабинет. Белкин обращается к его хозяину:

— Вот Дима (то был начальник цеха Дмитрий Яковлевич Рязанов), всё ворчишь, что мы мало помогаем Баймаку. Смотри, сразу двух специалистов тебе привёз. С высшим образованием!

Но «Дима» настроен недружелюбно и с ходу ринулся в атаку:

— Я просил троса, я просил канаты, а ты!..

И с возмущением махнул рукой в нашу сторону. Жест был более чем красноречив: «Дима» ждал конкретной помощи, а тут — какие-то пацаны. Мы переглянулись с Олегом: всё ясно, тут тоже ловить нечего. Но Сергей Иванович жизнерадостности не терял и бодро продолжал:

— Специалисты! У них направление на Сибайский комбинат, а мы переправим их к тебе. Так что, давай, определяй их в общежитие ...

Вот так мы с Олегом оказались в Бай-маке. Правда, вскорости друг укатил домой, к жизни более предсказуемой и комфортной.

А я — бреду к общежитию — это скучный саманный барак, рядом с которым как-то прижились три тощих тополя. Больше ничего здесь не растёт из-за ядовитых выбросов заводской трубы. В одной половине общаги жили артисты местного театра, на другой — селили всех, кто приезжал в посёлок. Мы остановились в самой маленькой комнатке, чистенькой, свежепобеленной, куда с трудом впихнули две кровати и тумбочку. Вот и вся обстановка. Устроившись, направились в магазин. Встретил он нас более чем негостеприимно. Полки абсолютно пустые. Стоят лишь бутылки «Рябины на коньяке» и невесть как попавшие в этот городок консервированные крабы. Так что ужин у нас был весьма своеобразным, с тем и легли спать. Вот только поспать нам не удалось. Мы очнулись от нестерпимого зуда, зажгли свет — и ужаснулись от количества и размеров местных клопов! Я демонстративно выбросил в коридор матрац.

Плохо выспавшиеся, утром направились на завод. Меня встретил мастер Бабошкин Василий Илларионович. Он и стал моим первым наставником, с которым мы потом проработали вместе 40 лет. С Д.Я. Рязановым также много лет совместной работы: я директором, он — моим заместителем. А тогда в моей новенькой трудовой книжке появилась первая запись: «Башкирский медносер-ный комбинат. 6 августа 1953 г. Назначен сменным мастером Баймакского медеплавильного завода. Приказ N2 453». Потом трудовая книжка пополнялась новыми записями, пока в 1957 году не появилась строчка: «Назначен директором Баймакского машиностроительного завода» и сохранялась эта запись на протяжении 40 лет моего директорства, но это уже совсем другая история.

— Самое сложное, что случилось со мной, молодым мастером? Можете подумать о чём угодно, но это язык. В моей смене были одни татары и башкиры, я ни слова на их языке, они плохо понимают русский. Купил справочник , только выяснилось, что у меня никакой способности к языкам. Выучил, причём не без помощи своей смены, самое элементарное — и на этом махнул рукой. Башкирский язык так мне и не дался. Но я никогда не ощущал языкового барьера, наоборот, местные люди были очень уважительны и доброжелательны ко мне, хотя я и был тогда намного младше многих. Потому я так благодарен людям, с которыми началась моя рабочая биография.